женские лит персонажи, 3

начало здесь и здесь.

В пятом классе я прочитала Анну Каренину. Мне не понравилось. После этого я перечитывала ее не меньше десятка раз, и каждый раз мне не нравилось, причем даже не настолько, чтобы я хотела что-то об этом сказать. В целом это даже хорошо – иметь такую константу в жизни. Конечно, отношение к некоторым вещам меняется с возрастом и с новыми знаниями, но мне важно помнить, что есть и Анна, которая мне не нравилась в десять, пятнадцать, двадцать, сегодня, и скорее всего не понравится никогда. С – стабильность.

Лет в двенадцать был период увлечения греческими мифами и желтой книжкой Куна. Тогда у меня появились две любимые героини, которых я люблю до сих пор, за их бесконечный конфликт, за двойственность – это Персефона и Антигона. Помню героиню из Заповедника гоблинов Саймака – не потому, что героиня была хоть сколько-нибудь хороша, нет, даже ее домашний тигр сыграл большую роль в истории, но я любила книжку, часто перечитывала ее, вот и запомнила.

Был момент разочарования в Бунинских девушках. На какой-то день рождения мне подарили Темные аллеи, родители их тут же изъяли с тем, что мне еще рано, и вернули лет в тринадцать. Я ожидала эге-ге-гей, а получила – ну, Бунина. Лет с восемнадцати я его очень люблю, но тогда его барышни вызывали только недоумение. Как и Лолита! У нас была кассета с фильмом, но мне запрещали его смотреть, поэтому я добыла книжку и тайком прочитала ее – мне было скучно, ужасно скучно, я была совершенно не готова к Набокову и его языку в таком количестве, но я добила ее до конца, потом посмотрела этот несчастный фильм, и очень хотела выяснить у мамы, почему, собственно, это было под запретом? Но, конечно, не стала.

Гарри Поттера я прочитала махом лет в шестнадцать, а до этого была уверена, что тру-фанаты Толкина такое не читают. Гермиона была неплохой, как и прочие персонажи Роулинг, но прошла мимо меня. Я понимаю, почему из нее делают символ феминизма, понимаю, почему у нее много поклонниц и поклонников, но это немножко натягивание совы на глобус – да, героиня умная и приятная, но это второстепенный и немножко технический персонаж, ее мало, и в основном она нужна, чтобы тыкать пальцем в рояль в кустах или – в лучшем случае – запихивать его туда самой. Макгонагалл была хорошей, Джинни, Луна – тоже, но снова, их было слишком мало, чтобы по-настоящему увлечься.

А теперь самый огонь, самые яркие впечатления. Во втором классе (то есть – мне было восемь лет) у нас в школе практиковались уроки дополнительного чтения, куда мои одноклассники приносили няшные сказки про зверей, комиксы про приключения и все такое. Я приносила и читала Мизери Кинга, разумно оставляя дома натуралистичную суперобложку. Учительница не знала ни о Мизери, ни о Кинге, она спросила, нравится ли мне читать такую толстую книжку без картинок, я высокомерно сообщила, что и толще уже читала, и на этом разговор закончился. Честно, я с трудом понимаю, как не получила миллиард фобий после этой книги, мне было до одури страшно, но я ее дочитала, пару дней потратила на то, чтобы прийти в себя, сделала вывод, что нужно уметь вовремя останавливаться – и полезла изучать запретные полки домашней библиотеки дальше. Дальше меня ждало знакомство с рассказами Майринка, парой совершенно адских хоррор романов, от которых я боялась дышать и шевелиться, несколькими романами и рассказами Кинга – и я была уверена, что могу остановиться в нужный момент. Я и сейчас в этом уверена, особенно когда по ночам не зачитываюсь сообществами с крипипастой, а потом панически убеждаю себя, что бабайки не существует.

В четырнадцать я познакомилась с Бриджит Джонс, и была в полном восторге и от нее, и от поразительно непохожей на мою жизни, и от формата книг. Люблю Бриджит до сих пор, хоть ее проблемы так же далеки от моих, как и тогда, изредка перечитываю или пересматриваю фильмы и получаю массу удовольствия. И да, тогда не понимала, и сейчас тоже не понимаю людей, которые навешивают на  героиню ярлыки, потому что нет ничего плохого в том, что она попадает в идиотские ситуации, противоречит себе, слишком увлечена своим весом и прочей ерундой – на тот момент это была единственная книга с более-менее нормальной женщиной в главной роли, и никто ведь не заставляет на нее равняться.

В семнадцать я решила, что мне жизненно необходимо познакомиться с романами Нобелевских лауреатов по литературе, и начала это делать с Пианистки Эльфриды Елинек (сразу после я решила, что читать книги по спискам – порядочная глупость, и знакомство с лауреатами решила завершить). Я плохо помню роман, практически не помню основную линию – отношения героини и ее матери, но я очень, очень рада, что прочитала его, хоть мне и было странно, непонятно и часто неприятно. Пианистка подробно и наглядно продемонстрировала мне, что сексуальные фантазии – это одно, и их не нужно редактировать, они могут быть какими угодно, но не всякую фантазию стоит воплощать в реальности – и это, пожалуй, самый ценный урок, который я вынесла из литературы, и не сказать, как я и мое запредельно богатое воображение рады, что я пришла к этой мысли не своим опытом.

На этом, кажется, все, но если вспомню других, о них тоже расскажу. А вообще опыт любопытный – героинь немного, да, но не настолько мало, как мне казалось вначале. И влияния на меня тоже больше, чем я предполагала, хоть, конечно, сильнее всего и наиболее комплексно меня формировала Баффи и ко, и о них я обязательно когда-нибудь расскажу.